Пятница, 29.03.2024, 10:07

Главная сайта || Приветствуем, Гость | | Регистрация | Вход


Новые посты · Участники · Правила форума · Поиск · RSS
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
The Middle Ages » Игровые локации » Хогсмид » Три метлы (Старый добрый паб)
Три метлы
ДжойаДата: Пятница, 04.09.2020, 22:20 | Сообщение # 26
Лейтенант
Группа: Пользователи
Сообщений: 57
Статус: Оффлайн
Поначалу это был просто седой висок. Аннет тупо смотрела на белые локоны, из которых торчало окровавленное нечто. Отдаленно припоминала как называются эти части, рот, нос, веки, идентифицировала их хозяина, бросала это дело, опять начинала. И все медленно, неподвижно и без какого-либо желания. Она бы с удовольствием грохнулась в обморок еще раз. Без проблем. Скажите как. Сознание, столько раз входившее в пресловутое состояние воина, так и не научилось выключаться по щелчку. А жаль. Итак, висок... Рот устало сомкнут, глаза подернуты пеленой смерти, нос изуродован ее же собственными усилиями. Чтобы ощутить металлический привкус во рту и припомнить как выплевывала уже ненужный кусок плоти пришлось бы пошевелиться, а это сейчас недоступная роскошь, потому девушка лишь вяло моргнула. Казалось бы как такое незамысловатое действие может причинить боль, а Аннет ощутила будто удар молота по всей поверхности кожи. Держать глаза закрытыми значило обречь себя на невыносимые страдания и колоссальные усилия, потому вояка и не думала об этом. 

Тело перед глазами куда-то уплыло, она точно не знала куда, но могла ощутить по колебаниям пола, что недалеко. О, как чувствительны сейчас к любым вибрациям поверхностей были ее кости! Очень хотелось вдохнуть полной грудью, ощутить проникновение воздуха внутрь, омыть прохладной водой пылающие щеки, глотнуть и иметь возможность донести до обезвоженных внутренностей драгоценные капли влаги, но... 

Уши уловили знакомый голос. Мадам была тут и раболепно докладывала о чем-то, говорила, говорила, говорила, Аннет было глубоко наплевать на суть сказанных речей, произносилось ли что-то там о ней или о содеянном ею. Все события оказались смазаны в ее памяти, будто кто-то плюнул на ладонь и растер содержимым горсти недавно случившееся. Только и оставалось, что продолжать пялиться. Теперь на серо-черное месиво пространства перед собой. 

Не столько гул шагов, сколько пульсация каменной плитки, кошмарным пинком отдавшаяся по валяющейся ненужной тряпочкой, подсказали девушке, что о ней вспомнили. Даже понимание этого не вызвало никаких эмоций. Где-то там, глубоко, замурованная тренированным духом настоящая Аннет металась и орала в своей клетке метр на метр, но ничего не могла поделать. Она уже очень давно не управляла положением вещей. Воин же безучастно взирала в свою истертую до дыр точку бытия, класть она хотела на чьи-то претензии. 

Цитата Алекто ()
- Я надеюсь, что ты меня слышишь, Аннет... и что ты осознаёшь, что сама себя похоронила сегодня.

Тихие слова проникли в уши и остановились у самых дверей. Нужно было еще разок моргнуть, чтобы не свихнуться от ссыхающихся глаз, но слишком много сил было затрачено на восприятие только что произнесенной горестной фразы. Возможно, мозг бы таки расщедрился на какую-нибудь захудалую мыслишку типа "угу", "о" или даже королевский вариант "кто, я?" но... красная яркая вспышка ослепила усталые зрачки, пришлось зажмуриться, впрочем пронзившая тело при этом резкая боль, уже не была проблемой. Потонула как капля в мировом океане. Воистину, во всем есть положительное, она хотя бы сумела закрыть глаза. 

Это была не боль, это была волна уничтожающей все живое, переламывающей каждую частицу тела ненависти, гигантским скорпионом впившаяся в живот. Аннет изогнулась и хватала ртом воздух, тихо, абсолютно бесшумно пребывая игрушкой в руках дьявола. Ад разверзся под ней и поглощал, медленно обсасывая косточки добела, сметая с них плоть, надкусывая так, что вокруг летали ошметки, а потом вырыгивая месиво обратно, чтобы никто не догадался как весело ему было играть с внутренностями девушки. Затем еще раз с самого начала. И еще. И еще. Бесконечно долгие мгновения. И что самое ужасное, это не убивало, это сводило с ума. Когда гигантские жернова мельницы в очередной раз переламывали Аннет в муку, вояка попыталась встать, конечно, потерпев сокрушительное поражение. По-прежнему с закрытыми глазами, она дрожала и извивалась всем телом, в молчании, полной тишине волоча все то, что от нее осталось. Теперь уже боль не давала ей спастись в чертоге забытья, она не отпускала сознание, заставляя ощущать ужасающие моменты в полную силу. 

Внезапно все закончилось. Наступило блаженное невесомое состояние. Хотелось бы верить, что она, наконец, сдохла. Но Аннет понимала, что не все так легко и просто. Особенно в этой комнате. Особенно здесь. Под ногами господ, жаждущих мести. Она вновь открыла глаза и нашла свою изучаемую точку стены. Апатия и полное безразличие воспользовались моментом и накинули на сознание плотное покрывало забвения, шикнув на всех остальных вокруг.


Алания Родрига Найтингейл Блад
Амариллис М. Блэксворд
Ричард Мэдисон Ревьеро
Аннет Аластрина МакБаух 25 лет, вояка-наемница
 
ДжойаДата: Понедельник, 14.09.2020, 22:59 | Сообщение # 27
Лейтенант
Группа: Пользователи
Сообщений: 57
Статус: Оффлайн
Цветастое, бог весть знать откуда взявшееся покрывало, повторяло очертания тела, но плевать хотело на душу. Ричарду бы задуматься о нынешнем положении дел, еще раз обнять дочурку, в конце концов, не отпускать от себя ни на шаг, выгнать подонка, что замер у стены, наказать охрану, сделать хоть что-нибудь достойное его честного имени, но мужчина просто стоял и смотрел на расстоянии десятка шагов от старого друга. Слуга, правая рука, помощник, охранник, как ни назови, а уж самому себе можно и признаться, решился таки волшебник. Взгляд черных глаз перескочил на разломанную тростинку-девушку в углу, прикрой ее этим хреновым покровом и не разберешь, кто тут труп, а кто в дураках остался. Алекто медленным шагом приближалась к точке Икс и отец понятия не имел, что у нее на уме. Да и не до того сейчас, чем бы дитя не тешилось... Зрачки вновь принялись буравить богато расшитую ткань, тонкие узловатые старческие пальцы торчали из-под него дурацким забытым клоунским реквизитом. Маг прищурился, подошел ближе.

Несколько недель назад именно эта ладонь протянулась к нему с небольшим листом бумаги...
- Милорд, прошу простить меня за мою дерзость, - начал было вкрадчивый голос.
- Не прощу, и не проси, - отрезал Ричард тогда, даже не отрываясь от своей книги, - пошел вон отсюда, я сказал, чтоб меня не беспокоили. Тебе и сказал, кстати!
- Да, сир, однако... - седовласая косматая голова дернулась, Конрад явно волновался, брови поползли бы вверх от удивления, но не стало господину выказывать эмоции.
- Что, говори уже, коли начал. - Устало разрешил волшебник, выпрямляясь в своем уютном подбитом бархатом кресле.

Я прошу вас, мастер, стать моим... - вот тут-то и появился этот злополучный пергамент, протянулся в дрожащей руке и лег на краешек письменного стола, - душеприказчиком. - Договорилась, наконец, фраза.
Мгновение молчания воцарилось в помещении, непривычным звоном отдавшись в ушах. Ричард встал, нахмурился и пожевал нижнюю губу прежде, чем вымолвить нарочито насмешливо.
- Мне... стребовать с тебя пошлину, назначить процент с продажи, выколотить долг?..
 
- Милорд, прошу... - без тени обычной дерзости и отстраненности проговорил глава охраны, впервые позволив себе обратиться к хозяину с подобной интонацией. Просьбы, может даже мольбы. На послабление, хоть на миг.
Ричард, не переставая хмуриться, не нравилось ему все это, волевым жестом подхватил клочок бумаги и открыл его. Легкая волна пробежала по выражению лица Конрада, оба знали что это означает. Только душеприказчик может позволить себе прочитать завещание.


С глубоким вздохом господин Ревьеро отошел от тела и пошарил в недрах своего письменного стола. Достал оттуда резную шкатулку с витиеватым замочком, щелкнул по нему и вынул все еще свежий хрустящий свиток. Резкая красная вспышка заставила его обернуться и отбросить любимую вещицу, чтобы затем с широко открытыми глазами наблюдать душераздирающую сцену пытки, немая ловила ртом воздух, изгибалась и даже пыталась встать, тогда как его чудесное рыжеволосое создание демонически нависая над жертвой явно упивалась моментом. Резко дернувшись, Алекто будто пришла в себя, моргнула, исторгнула из недр души властное и в то же время такое девичье "Хочу домой", и отец, коротко кивнув в ответ, согласился, что да, радость моя, и правда пора.

- Ты уверен? - Неверяще уточнил Ричард, уже не заботясь о субординации и межсословных моментах, он оперся о подлокотник кресла и изучающим взглядом, будто впервые, смотрел на стоящего напротив.
- Да, - твердо прозвучало в ответ. В этом был весь Конрад, ну как в таком решении можно быть уверенным, если это не решение, а чушь! - Годы ушли на обдумывание всех нюансов.
- Если учесть, что знаешь ее ты всего-то пару лет, я разрешу себе не принимать всерьез твои слова, - с грустной ухмылкой подытожил мужчина и вновь сел.
- Годы до нашей встречи были потрачены на работу над собой, - ответил вояка, в очередной раз упрямо вскинув голову. Момент прошел. Теперь это снова был деловой разговор. Ричард вскинул руки, достал кейс для важной документации и снова поднял глаза на собеседника.
- Ну ты же понимаешь, что как только я положу завещание сюда, понадобится очень сложный ритуал, чтобы изменить его содержание. Ритуал, на который, я боюсь, у нас не будет времени, если дело дойдет... до дела.

- Да, сир, - все тот же по-военному правильный и четкий говорок. Осталась только пустая формальность, должная завершить волшебную сделку. Маг вздохнул.
- Благодарю за оказанную мне честь и доверие, - поклон и сэр Конрад более никогда не вспоминал об этом моменте их совместной биографии. Да и Ричард успел позабыть.


Он хлопнул в ладоши, показалось заискивающее лицо первого помощника Конрада. Все так и звали его, Первый, ибо запоминать имя было слишком большой честью.
- Джима, Фила из Бродяг ко мне. Пять минут, - резкой очередью кинул он и даже улыбнулся в темноту. Как это приятно, снова быть собой и делать привычные вещи. Затем, все еще сжимая в руках документ, он подошел к дочери.

- Благодарю тебя, милая, - коснулся он ее щеки, в надежде привлечь внимание, взгляд дорогих и любимых глаз был непривычно не обращен к нему сейчас. Да, Ричард слышал какой-то хрип со стороны молодого человека, которого задержала от ухода Алания, но прямо сейчас Ревьеро старший разрешил себе хотя бы об этом не думать. Будет время, будет много времени и тогда... Волевым жестом душеприказчик скомкал послание с того света и бросил его в сторону Аннет. Комочек попал по покрытому испариной лбу и прокатился до абсолютно безучастно сомкнутых губ.

- Держи, теперь ты богатенькая девочка. Сэр Конрад передавал привет, - Сука, радуйся, убила единственного не наплевавшего на тебя человека и обрела нехилое наследство!.. С ней оставалось все недвижимое имущество рыцаря. Все особняки, фермы и усадьбы, раскиданные тут и там по северу Англии. Налаженный механизм их приносил обладателю пассивный доход, при виде которого глаза округлялись, а дыхание учащалось... Забавно, но Ричарду даже хотелось посмотреть как все это медленно, но верно скатиться в тартарары. Что может эта мелочь с мечом сделать с хозяйскими угодьями и крестьянами, обожающими своего почившего хозяина. Вот уж там ей дадут порисовать и помахать пальцами у носа...

Тут на волшебника напало вдохновение. Недолго думая, он выхватил свою палочку и присел у ног Аннет. Заклятие Черной метки внезапно всплыло в его голове. Давнее желание опробовать в деле черную магию тоже. Пустив себе кровь небольшим перочинным ножиком, попавшим в руки вместе со свитком, Ричард сжал безвольную окровавленную ладонь Аннет и поднял магический артефакт. Оранжевое пламя вырвалось и заиграло на кончиках пальцев обоих, девушка безучастно наблюдала за танцем языков, казалось, и не понимая, что происходит. Маг почувствовал улыбку, выползшую на его губы. О нет, она прекрасно понимает, она ощущает как каждая частица существа запоминает его имя, имя его семьи, сжимается в ужасе от осознания того, что произойдет с ней, если еще хоть раз их жизненные пути пересекутся, если она решится сказать, написать, подумать о нем или о ком-то из его близких... Отдаленный вопль промчался в сознании, голову обдало жаром, пламя превратилось в яростную вспышку молнии, что показалась и тут же исчезла в груди Аннет. Девушка дернулась словно от удара и замерла, Ричард ухмыльнулся, выпрямляясь и брезгливо вытирая ладони о носовой платок, извлеченный из кармана. Ничем не выдавая рикошет этой вспышки, мощным взрывом пронесшийся по его собственным внутренностям.

- Она ваша, - кинул он двум жуткого вида головорезам, замершим с раболепным видом у двери, - мне плевать, что вы будете с ней делать.

Разбойники радостно и как-то голодно ухмыльнулись, подскочили к телу и схватили девушку. После себя она оставила лишь мокрое пятнышко от слюны и пару пятен крови. Пергаментов и завещаний не наблюдалось. Ревьеро качнул головой и развернулся на каблуках.

- Первый, - позвал он помощника снова, - сэра Макклауда хороним в фамильном склепе, крыло для слуг, готовьтесь, - он слышал тихие возгласы и восхищение тех, кто собрался в соседнем зале. В этом крыле не было новых тел уже полтора века. Но там была потайная дверь, что вела наружу. Шотландские горцы, кто их знает, этих шельмецов...


Алания Родрига Найтингейл Блад
Амариллис М. Блэксворд
Ричард Мэдисон Ревьеро
Аннет Аластрина МакБаух 25 лет, вояка-наемница


Пост отредактировал Джойа - Вторник, 15.09.2020, 10:02
 
АсяДата: Среда, 16.09.2020, 12:38 | Сообщение # 28
Сержант
Группа: Пользователи
Сообщений: 30
Статус: Оффлайн
- Зачем?
Ведьма не торопилась с ответом. Ей не хотелось оправдываться или вдаваться в витиеватые объяснения своих отношений с Аннет. Не здесь и не сейчас. Своим вопросом Оливер застал её врасплох. Разве это было не очевидно? Причины её поступка витали в воздухе и были настолько осязаемы, что не почувствовать их было невозможно. По крайней мере, ей так казалось. Но то, как смотрел на её мужчина, пробивало до дрожи во всём теле. Отрезвляющая волна голубых глаз в ожидании хоть слова, а она всё молчит.
- Благодарю тебя, милая.
Ричард ласково коснулся лица дочери, но та даже не обернулась. Алекто вглядывалась в лицо Оливера, пытаясь понять насколько сильно его шокировало то, чему он стал свидетелем. 
Девушка решительно подошла к магу, стараясь откинуть прочь внутреннее ощущение провинности отчего-то перед ним, а не Аннет. Ей и самой было не по себе от произошедшего. Проявила невиданную жестокость по отношению к беззащитному человеку и её пугало то, с каким хладнокровием, не колеблясь ни секунды, она буквально пытала почти бездыханное девичье тело. Но при этом, с досадой про себя отметила, что лучше бы Оливер не видел всего этого, ведь ей не нравилось, в каком новом свете она предстала перед ним.
Муки совести потихоньку начинали терзать ведьму и усилились ещё больше, когда два парня не очень приятной наружности уволокли Аннет за дверь. Она проследила за ними, заметив, что Оливер сделал тоже самое.
- По-другому быть не могло, - тихо произнесла Алекто, протягивая руку и касаясь тёплой ладони мага.
Её слова никоим образом не звучали как оправдание, скорее констатация факта. Закономерное развитие событий. То, что стоит просто принять на веру и не подвергать сомнению, не рассуждать на эту тему, не раскладывать по полочкам все доводы и уж тем более не пускаться в размышление о том, что хорошо, что плохо, что правильно, а что не очень, мягко говоря. Так легче жить, ставя барьер между собой и тем, что происходит снаружи. Отгородиться от жестокости и зверства, праведного гнева и неизбежных смертей. Долгие годы Алекто удавалось поддерживать в себе этот духовный баланс равнодушия и сострадания, но сейчас чаша весов пошатнулась и девушка уже не была уверена, что сможет просто забыть обо всём и уж тем более была уверена, что Оливер этого не сделает.
Она хотела прижаться к нему и сказать, что это было секундное наваждение, спровоцированное ужасом от представления смерти близких и горячо любимых людей. От осознания, что сэр Конрад погиб, и эта утрата сжимала её сердце в крепких тисках. Ей была невыносима сама мысль о том, что при других обстоятельствах, сейчас она могла оплакивать кончину его или отца. Или их обоих. Ведьма крепче сжала руку Оливера, в надежде, что он увидит всё это в её глазах и поймёт, насколько сильно она сейчас нуждается в нём. 
- Я бы не пережила, - Алекто запнулась, чувствуя давление в груди и подступающий ком к горлу. Она опустила голову, тяжело дыша и пытаясь взять себя в руки. Безуспешно. Быстро смахнув выступившие слёзы, второй рукой схватилась за ворот плаща и уткнулась носом Оливеру в грудь. 
Словно издали слышала голос отца, раздающего указания. Либо из чувства такта и приличия, либо просто потому что было не до этого, но Ричард не трогал пару. Время неумолимо бежало вперёд, не оставляя Алекто иного выбора, кроме как постараться добить этот день до конца будучи хотя бы отдалёно в здравом уме. Задача не из лёгких. Уже капитально так пропитав рубашку мужчины слезами, ведьма, в очередной раз вытирая лицо, устало сказала:
- Нам пора.
И хоть она и понятия не имела, куда им "пора", но уходить надо было. Подняв голову, Алекто заметила, как бережно подняли тело сэра Конрада, заботливо положив руки под покрывало. С каким взглядом отец провожал своего, до последнего вздоха верного слугу. И после этого, он будет спрашивать "Зачем?".


Шарлотта Вейн
Алекто Ревьеро
Ленор Эбигейл Рут
 
РегулусДата: Воскресенье, 20.09.2020, 21:00 | Сообщение # 29
Лейтенант
Группа: Пользователи
Сообщений: 45
Статус: Оффлайн
Он бы, наверное, должен был задать вопрос иначе. Применить другие слова и выражения, может, даже развернуть своё недопонимание в содержательное эссе. Но момент жаждал краткости, а сам бард не вполне был уверен в том, что сможет сейчас рассуждать витиевато и здраво. Или хотя бы просто витиевато.
Не зачем ты это сделала. А зачем сделала именно это.
Алекто замирает, смотрит на него. И это практически неловко. Словно самый бесстыдный человек, когда-либо рождавшийся в этом мире, кого-то пристыдил. Оливер успевает призадуматься. И о степени своего бесстыдства, и о том, что его вопрос не об этом. И не для этого.
Он не осуждает ее негодование, злость, обиду. Желание пнуть врага, даже если тот и без того повержен. Это все понятно, это все закономерно, это ... просто. Разве Оливер не хотел бы сломать лицо (для начала) тому, кто угрожал бы его сёстрам, пытался убить родителей? Не только хотел бы, но и сломал.
Но не пытал бы. Ни единой секунды.
Откровенно недоброжелательного вида господа потянули за собой неподвижное тело воительницы, вышли из комнаты, и Оливер больше не собирался противиться порывам вмешаться. Чем бы это не обернулось. Потому что это. Неправильно.
- По-другому быть не могло, - Шиен чувствует прикосновение, его холодную ладонь сжимают пальцы Алекто, возвращая мысли барда из гостиной обратно, в эту комнату. Девушка будто силится сказать что-то ещё, но в этом нет необходимости. Он ведь тоже был здесь, видел, к чему привели действия унесённой колдуньи. И к чему могли привести. Он ведь тоже боялся.
- Я бы не пережила, - Шепчет Алекто. И прижимается так крепко, точно Оливер может оказаться миражом. Призраком произошедшего. Тем, кто не вышел из потасовки живим. Тем, кого она теперь будет оплакивать. Бард медлит всего мгновение и прижимает ведьму к себе, внезапно ощущая такой прилив облегчения, словно, пока не прикоснулся к ней, сам не понимал до конца, что происходящее - реально.
- В пытках нет ничего справедливого.
Стоило бы утешать ее молча, гладить по мягким волосам, крепче прижимать к себе. Но бард говорит это сейчас, чтобы не ждать следующей встречи, никогда не возвращаться к этому разговору, к этому со всех сторон отвратительному вечеру. Не чтобы упрекнуть или смутить, выпятить собственную доблесть и положительность. А потому что ... об этом нужно говорить. Это чертовски важный момент их совместной биографии. Фраза выходит такой тихой и безучастной, что Тито не понимает даже, расслышал ли ее сам.
Он будет корить себя после. Хотя... уже корит. Оказавшись перед выбором между двумя женщинами, отдал предпочтение не той, чья жизнь напрямую зависит от его вмешательства.
Его пробивает дрожь.
- Нет.
Бард крепче сжимает объятия, понимая, что не может просто взять и отпустить. Как развести руки и отпрянуть, когда он физически ощущает насколько здесь нужен. Сердце снова борется с невидимыми демонами, бьется о грудную клетку, пытаясь не то вырваться, не то разбиться.
- Так нельзя.
Алекто и сама уже отстранилась, она хочет уйти, и тут никто ее не осудит. Бард ничего на свете так не желает, как покинуть это место. Просто ему в другую сторону. Он берет девушку за плечи, вглядывается в темноту ее глаз и глубоко про себя просит прощения за то, что сейчас сделает.
- Ты звезда моей жизни, но так нельзя.
Молчи и беги, на прощание нет времени, ни на что нет времени. Оливер оборачивается стремительно и так же стремительно покидает комнату. Конечно, напоследок уловив, как лицо благоверной меняет выражение. Прости. Прости. Прости.
Гостиная полна народа и совершенно невыносимого после безмолвных апартаментов гула. Оливер влетает в помещение, тут же в кого-то врезаясь. Он готов поспорить, медиков, латающих чету Ревьеро, было в разы меньше! Судорожно ищет глазами необходимое ему трио, вымаливая у Вселенной, чтобы те все ещё были здесь. Обещает вернуть все долги и вообще вести себя максимально прилично, и высшим силам даже нравятся его предложения, потому что Оливер быстро находит искомое. Улюлюканье и смешки из другого конца комнаты привлекают внимание, а издевательский тон неразличимых в шуме слов дополняет картину. Наемники демонстрируют трофей приятелям, и нужно явно быть частью этой шайки, чтобы понять, что тут смешного. Оливер пробирается сквозь незаинтересованных.
И совершает самый неграциозный и необдуманный прыжок в истории. Обрушивается на и без того повидавшую воительницу, надеясь тем самым вырвать ее из рук наемников, переместиться отсюда подальше и, может, даже хорошенько отпраздновать освобождение. Первая часть плана проходит успешно, но фиаско настигает его уже на втором и, пожалуй, самом важном этапе. Трансгрессировать бард не успевает, но успевает получить добротный удар в нос и не менее добротный пинок. Отлетать особенно некуда, заполненное помещение услужливо преграждает дорогу ногами, спинами и даже лицами представителей свиты господина Ревьеро. Шиен заметно косеет, но настойчиво возвращает себя в более устойчивое в пространстве положение.
Наверное, сейчас он снова получит в нос. Вероятно, последний раз жизни. Оливер напоследок трогает бесценный орган обоняния, болезненно отзывающийся на прикосновения, и решительно воззревается на бандитов. Потому что думает. Потому что эффект неожиданности не сработал. Потому что их уже не должно было быть здесь. Потому что он не придумал, что делать, если не удастся провернуть замысленное.
Казалось, наемники тоже задумались. И вовсе не о том, как избавиться от этой назойливой сволочи. Они переглянулись, снова подняли неподвижное тело и исчезли. Что характерно, Оливер исчез вместе с ними, успеть ухватиться за руку одного из головорезов было не сложно. Сложно произвести хорошее впечатление на господина Ревьеро.
Четверо стремительно покинули «Три Метлы». Это было самое провальное знакомство с отцом в жизни Оливера.

Окраины Лондона


Пост отредактировал Регулус - Среда, 23.09.2020, 14:05
 
АсяДата: Понедельник, 21.09.2020, 17:22 | Сообщение # 30
Сержант
Группа: Пользователи
Сообщений: 30
Статус: Оффлайн
- Так нельзя.
Алекто хочется провалиться под землю, перестать быть собой и стать кем-то другим, совершенно новым, кто не запятнал себя таким бесчестием и бесчеловечностью. Каждой клеточкой своего тела она чувствует напряжение, которое не ослабевает ни на секунду. Усиливается ещё сильнее, когда Оливер произносит последнюю фразу. Берёт её за плечи и ведьма, как натянутая до предела струна, вздрагивает в руках барда. Проникновенный взгляд его глаз бросает девушку в дрожь. Внутри нарастает чувство необъяснимого беспокойства.
- Ты звезда моей жизни, но так нельзя.
Ведьма замирает, смотря вслед быстро уходящему Оливеру, словно перестаёт дышать. Осознание происходящего настигает её в тот момент, когда спина мужчины скрывается за фигурами людей в соседней комнате. Она не в силах броситься ему вдогонку (да и надо ли?), лишь смотрит вперёд, туда, где совсем недавно стоял маг. Ей не хочется думать, что это было прощание, но тогда отчего так горько на душе. Во сто крат хуже, чем когда он исчез тогда. В первый раз. Алекто понимает, что ещё чуть-чуть и она окончательно впадёт в бездну отчаянья. И от последнего, маленького шажка к краю пропасти её останавливает на удивление спокойная и какая-то даже разумная в данных обстоятельствах мысль.
Отпусти
До этого сердце, которое бешено билось в груди, начало потихоньку сбавлять темп.
Алекто моргает и отводит взгляд в сторону, отрываясь от лицезрения пустого пространства. Она уже не хватается за образ ушедшего Оливера. Наверное, её эмоциональное состояние достигло своего пика, после которого пан или пропал. Ведьма может прямо сейчас с головой уйти в долгие переживания и осмысливание тех не многих слов, которые оставил ей Шиен. Снова и снова прокручивать в голове всё, что произошло, от безумия добавляя новые детали и в конечном счёте сойти с ума, пытаясь понять, что в итоге было реальностью, а что сформировало её убитое горем сознание. Или... Или попытаться отстраниться от всего, чтобы сберечь то немногое, что от неё оставил этот долгий день. День, когда она хотела увидеть отца живым.
Девушка выдыхает и чуть дрожащей рукой проводит по лицу, убирая волосы и чувствуя пальцами высохшие дорожки от слёз на щеках. Ей тяжело посмотреть на Ричарда. Она не хочет, чтобы он видел её такой разбитой. Понял, что уход мужчины стал для неё полной неожиданностью. Заметил, как пытается справиться со своими переживаниями и держать их под контролем. Не совсем успешно, но хотя бы не бьётся в истерике. До поры до времени.
Отпусти
Неужели это конец?


Шарлотта Вейн
Алекто Ревьеро
Ленор Эбигейл Рут
 
ДжойаДата: Вторник, 22.09.2020, 23:01 | Сообщение # 31
Лейтенант
Группа: Пользователи
Сообщений: 57
Статус: Оффлайн
Ее снова теребили. Аннет поморщилась, точнее, предприняла попытку сделать что-то похожее, но тут же без сил передумала шевелить кожей лица. Кого вообще колышет то, что тут происходит. Ну, убили и убили, ну, сдохла и сдохла, всего-то делов... Воздух влажными потоками входил и выходил непрошенным гостем, кто знает какие силы управляли процессами внутри организма, но одно было наверняка - мозг и мышцы тут вообще не причем. Внезапно на лицо упала тень, вояка замерла бы, если уже не лежала неподвижно. Ричард произнес какие-то роковые слова своим красивым басом. Девушка, начинающая воспринимать происходящее вокруг под воздействием магии голоса бывшего хозяина, ухмыльнулась про себя. Ни вины, ни ненависти, ни любви в душе не оказалось. На знакомый тон откликалась только тренированная выправка служаки-телохранителя и взращенная за последний год собачья преданность выдуманному образу. Ты просто человек. Пронеслось внутри. И было чертовски к месту. Перед ней сейчас, оплакивая главу охраны, Аннет знала как хозяин умеет скрывать свои чувства и понимала, даже сейчас за гранью добра и зла, после битвы, пыток и прочего насилия над собой, стоял маг вне себя от горя и незнания как быть дальше. И я больше не буду защищать тебя... Подводя финальную черту, разрешила она себе. Бой окончен, занавес пал, актеры разбрелись по домам да по пабам. Пусть кто-то другой греет его постель, подчищает места преступлений, отгадывает мысли, пробует еду, спасает из раза в раз.

Клочок бумаги небольно, но ощутимо ударил по лбу, прокатился через переносицу к губам, девушка шевельнула языком, не разжимая рта, проверяя силы. Привет от сэра Конрада, сказал он, что бы это значило... Взгляд сфокусировался на бледном краешке, который могли ухватить глаза. Что это?.. Богатенькая девочка... вспомнилась и первая реплика Ричарда. Но ничуть не облегчила умственного напряжения. Аннет, сама того не желая таки поморщилась. Сотни иголок пронзили затылок, но девушка поняла, что при должном старании уже может шевелиться. Воспользовавшись тем, что Ричард утонул в каком-то глубоком забытьи, она медленно передвинулась на пару сантиметров и, стараясь максимально аккуратно пользоваться телом, заглотила пергамент. Великий день, сначала во рту был нос наставника, теперь его послание. Нутро подсказывало, что это второе было максимально важным и очень нужным для нее. А мисс МакБаух привыкла доверять своей интуиции. Языком пропихнув бумажный шарик за щеку, на которой лежала, она собиралась подумать, что же делать дальше. Сознание медленно, но верно включалось, лампочки разгорались, ролики стремительно завизжали... Потухшие глаза еще не выдавали внутреннего оживления, но... 

Очередной толчок смутил вояку. Ричард снова был совсем рядом. Пахнуло дорогими благовониями, шелковая кожа рук, очередные живые мужественные интонации... сколько внимания и все одной ей, пожалуй, стоило напасть, чтобы удостоиться... Удар молота за ударом... Вырвать бы ладонь из этой клешни, снова мясорубка, ее режут на куски, лоскуты колышаться над пропастью, откуда тянет зловонными газами и каждая клетка ее тела понимает, что никогда-никогда она больше не сможет, не посмеет, сдохнет ужасной смертью, убьет самое себя, если только подумает о ком-то или чем-то связанном с семейством Ревьеро! Черная метка огромным скорпионом уселась на ее грудь и всосалась в сердце, оставаясь там до конца дней. Пламя, вырвавшееся из кончика волшебной палочки Того-О-Ком-Она-Больше-Не-Может-Думать опалило душу и заставило девушку трусливо спрятаться в закоулках внутреннего Я.
 

Цитата Ричард ()
- Она ваша... мне плевать, что вы будете с ней делать.
Отдаленное пошаркивание сменилось злорадным хохотком у самого уха, "Доигралась, потаскушка, папочка таки бросил тебя". Кто-то отвратительно бесцеремонно подхватил ее за ноги, больно ущипнув за ягодицу, и поволок было по полу, но вторая, отнюдь не из милосердия, пара рук, тут же сунулась подмышки, поспешно, но тщательно исследовав грудь. Банда Бродяг и лучшие ее представители, как-то устало констатировала услужливая память, дьявол тебя подери, Ричард, ничего оригинальнее не придумалось?.. Аннет скорее почувствовала, чем увидела, смену антуража с затемненного помещения спальни на ярко освещенные палаты гостиной. С нескольких богатых и знаменитых на кучу породистых паразитов, греющихся там, где указал перст хозяина. Апатия, усталость и безразличие вновь накрывали ее спасительным покрывалом, но полет над полом длился недолго. Через несколько минут тело грохнули о пол с усердием, оставляющих сомнений, так и было задумано... 

- Ну что, рассказывай, дуреха, какие такие травки ты нынче пожевала в лесочке, - загоготал неприятный тип у самого уха.

- Неужели это та самая недавалка Аннет! 

- Да вы только посмотрите, какая честь видеть вас у себя в гостях!!! 

Улюлюканье совершенно не трогало вояку, наоборот, даже успокаивало, чем меньше физического контакта, тем больше она успеет восстановиться. 
- Куда тронемся, парни? Хозяин сказал, ему плевать... - Начал было Фил, да, теперь она рассмотрела и идентифицировала всех вокруг. Эту мразь МакБаух столько раз гоняла с крыльца замка или постоялых дворов с дороги хоз... обжигающая волна накрыла все существо, девушка инстинктивно дернулась. И лишь потом поняла, что сила шла изнутри. Черная метка оставлена на славу. Теперь и подумать нельзя будет о... Аннет удалось остановиться как раз вовремя, чтобы предотвратить очередной удар. 
- А чего ходить-то куда-то, давайте прям здесь ее оприходуем и вздернем на ближайшем суку, пусть знают, что тут нынче ночью бушует банда БРОДЯГ!!! - Заревел чокнутый главарь шайки, остальные с ором затопали ногами. Сильнейший удар неожиданно прилетел откуда-то со стороны и девушка не успела сгруппироваться, чтобы принять его. Тело молодого человека, новое лицо в картотеке бывшего телохранителя, но имеющее знакомые очертания, на миг показалось в поле зрения, чтобы тут же отлететь на пару метров в сопровождении отборной ругани вышеупомянутых бандюганов. Меня спасают или убивают? Панически пронеслось между висков, когда, вновь взлетев над плитами пола, Аннет повернула голову, чтобы увидеть решительное выражение все той же физиономии, и, выжав едва-ли накопленные силы, сложить губы в нелепой фразе "Не надо!"

Мгновение спустя, именно это немое и осталось висеть в воздухе там, где только что были четверо - двое решительно настроенных не посрамить господина, одна с искрящимся великолепием именно его и посрамившая по самое не может быть, и еще один, которые то ли хотел, то ли собирался избежать сего, но... Оно самое, вездесущее "но", против которого еще никто не выживал.


Алания Родрига Найтингейл Блад
Амариллис М. Блэксворд
Ричард Мэдисон Ревьеро
Аннет Аластрина МакБаух 25 лет, вояка-наемница
 
ДжойаДата: Среда, 23.09.2020, 00:34 | Сообщение # 32
Лейтенант
Группа: Пользователи
Сообщений: 57
Статус: Оффлайн
Никого Ричард не принимал и не собирался, Мерлин упаси! По-прежнему он мечтал только вернуть время вспять, заточить свою птичку певчую в высокой башне замка, самой высокой и самого далекого своего замка, за семью замками и всем вокруг, а лучше просто всем запретить даже слово на букву А употреблять, нет, лучше А и Л, чтобы точно ни Англия, ни Лондон в прелестные ушки не попали. 

Проводив сэра Конрада усталым тяжелым, а Оливера взглядом, полным ненависти, презрения и щемящего чувства дурацкой стариковской зависти к молодым да ранним - тщательно завуалированной, надо отметить, под идиотским желанием повесить за причиндалы всем на потеху - лорд Ревьеро не отважился сразу подойти к дочери.

Во-первых, надо было сначала обменяться многозначительными взглядами с Первым, который, будучи учеником достойного учителя, прекрасно понимал все жесты и игры бровями хозяина, мгновенно осознал, что от него требовалось. Помощник тут же, не преминув, естественно, отвесить учтивый поклон в адрес стоящего мужчины, исчез из поля зрения, стал свидетелем драки между бандитами с большой дороги и "да это придурок какой-то, пришел, наскочил, мы ни хрена не поняли, найдем, замочим и дело с концом", объяснил возмущающимся свидетелям поспешной трансгрессии в какой именно конец засунут их "дело" и откуда вытащат, если что-то, скажем так, летальное произойдет с вышеозначенным молодым человеком. Затем, не особенно обращая внимания на полное надежды "а если чутка приложить, чтоб заикался всю жизнь?" слуга ретировался обратно и уверенным кивком поставил точку в деле спасения юного бойца-одиночки. 

Во-вторых, Ричард с шумом выдохнул и повернулся на каблуках. Это было бы эффектно, не будь он в теплых войлочных тапочках, заботливо надетых еще рукой главы охраны. Алекто стояла в нескольких метрах от него и так напоминала мать, что сердце щемило только от взгляда по касательной. Кэрри, Кэрри, который раз за эти годы воззвал мужчина, но уже привычно почувствовал рикошет молчания. Она не поможет. Ее нет. Ты потерял свою любимую жену. А теперь... Он грустно ухмыльнулся, не найдя, правда, ничего смешного в резком осознании достоверного факта. Пусть вокруг будет паутина шпионов, невесомая, но тщательно выстроенная крепость информации и достоверных источников, а та единственная, кто может одним жестом, взмахом ресниц все разорвать и превратить в пепел, сейчас на расстоянии вытянутой руки, как будто и не нуждается в этой близости, плевать хотела на могущество родителя. Не в силах выдержать собственных мыслей, волшебник сделал эти два-три шага. Я не могу потерять еще и дочь...

- Знаешь, ты так похожа на маму... - Впервые за эти годы он первым заговорил о жене, обычно информацию о матери Алекто приходилось клещами вытаскивать из него, истериками, топаньем ножки, по крохам собирать любимый и лелеемый образ. - Всякий раз, когда между нами возникали разногласия, она тоже считала, что это конец и я больше никогда не вернусь. А я возвращался, улыбался как дурак и вел себя соответственно. И он вернется. Не сможет иначе. - Ричард приобнял худые плечики, заботливо приближая свою крошку к себе. Да, было немного больно произносить слова о чужом безродном и совершенно неприемлемом избраннике, но как же чудесно оказалось просто говорить, без притворства и прикрас. Дать любви, переполняющей сердце, наконец, вылиться и укрыть этих двоих с головой. - Он, понимаешь, уже твой, и сам это знает. - Прижаться подбородком к затылку дочери, запечатлеть самый теплый поцелуй на гладких блестящих волосах, что может быть убедительнее этого? Прекраснее этого? - Я тоже это знал. 

Его люди обязательно дадут Оливеру всю необходимую информацию о местонахождении Алекто. Конечно, никто не допустит чужого на территории поместья Ревьеро и уж точно никто не внесет непонятного анимага в список допустимых лиц, но... это уже совсем другая история, о которой Ричард предпочитал не думать сейчас. 

- Мы уходим, Первый, - властно вскинув голову, провозгласил лорд, будто и не он вовсе нежно сжимает сокровище собственной жизни в правой руке. - Все распоряжения будут отданы из родовых земель, о каждом шаге докладывать мне лично. 

Снять запрет на трансгрессию, чего легче, секунду спустя, только Нэд Горлинг и остался в раболепном поклоне.
 

- Вы слышали хозяина, друзья, за работу, - зычным голосом провозгласил он, громко хлопая и призывая всех разойтись. 

Вот так бесславно и быстро все и закончилось, будто и не было грандиозной битвой в стенах видавшего виды паба. Пройдет без малого семь столетий, прежде чем что-то более серьезное и кровавое затмит собою произошедшее нынче вечером.
 

Где-то во Франции...


Алания Родрига Найтингейл Блад
Амариллис М. Блэксворд
Ричард Мэдисон Ревьеро
Аннет Аластрина МакБаух 25 лет, вояка-наемница
 
The Middle Ages » Игровые локации » Хогсмид » Три метлы (Старый добрый паб)
  • Страница 2 из 2
  • «
  • 1
  • 2
Поиск:


Copyright GubraithianFire ©2016 - 2024
Шапка форума от AlbinaDiamondArt
  Используются технологии uCoz